Андрей Коломиец не был на Майдане Незалежности в Киеве 11 лет. Всё это время он находился в России в заключении, после суда по сфабрикованным обвинениям. После освобождения, возвращения в Украину и встречи с близкими, Андрей больше всего стремился приехать на Майдан и почтить память погибших во время протестов, поскольку сам был их участником.
Когда Андрея Коломийца задержали в Кабардино-Балкарии в мае 2015 года, ему было всего 22 года. Он приехал в Россию в декабре 2014 к будущей жене – россиянке Галине. Они познакомились в интернете, участвовали в командной игре онлайн.
"Играли в "Мир танков", так и познакомились. Три месяца общались, и я пригласил ее в Украину. Она сказала, что приехать не может, потому что нет денег и нет возможности оставить детей. После этого я спонтанно решил поехать к ней. Задержали меня у нее дома в Кабардино-Балкарии, поселок Янтарное, Прохладненский район. Мы были на огороде, возились с растениями, и тут позвонили в ворота – а это частный дом. Я пошел открывать – меня уложили в траву, которую я обработал химикалиями за пару часов до этого, и сказали, что я украинский агент, который приехал в Россию делать Майдан на Кавказе. Спрашивали, сколько нас приехало, на кого я работаю. Затем они вошли в дом и начали проводить обыск. Подбросили они нам наркотики, или трава там была, я не знаю. Жена говорит, что это был сейф ее бывшего мужа. Я не понимал, почему меня задерживают и что происходит. Было очень много людей в масках. У одного или двух пришедших было написано на спине "СОБР", у остальных – только российский флаг, и все. Больше ничего не было", – рассказывает Андрей Коломиец.
На руки ему надели наручники, на голову – мешок. Из поселка Янтарное Андрея привезли в город Нальчик в Центр "Э" – управление противодействия экстремизму МВД России.
К этим прищепкам они цепляли провода на пальцы ног, на пальцы рук – и трясло, трясло
"Они хотели, чтобы я подписал, что убивал людей. Они хотели, чтобы я подписал, что я был в Донецкой, Луганской областях, хотя я им говорил, что никогда там не был. Они пытали меня электричеством: просто привязывали наручниками к стулу, на пальцы накладывали влажные салфетки, а на них – зажимы, которые используют для сшивания документов. К этим прищепкам они цепляли провода на пальцы ног, на пальцы рук – и трясло, трясло довольно долго. Потом они останавливались: "Подписываем?" Я говорю: "Да, подписываем". Отдыхаю, тяну время, потом дают бумагу, я бумагу рву или плюю на неё – и всё заново.
Это всё продолжалось где-то, чтобы не соврать, сутки, может, больше. Потому что 15-го они меня забрали, а 16-го поздно вечером отпустили. Вывезли меня, уже всё, типа уезжаю домой, только когда я подписал пустые листы формата А4, две или четыре штуки я подписал, не помню. Они хотели, чтобы я подписал текст, но по тексту я сказал, что не буду это подписывать, и они продолжали. У меня кровь из ушей и носа текла, руки были чёрные от электричества, потому что пробивало через кости. А когда я подписал пустые листы, то они сказали, что всё, едешь домой", – вспоминает Коломиец.
Домой он так и не доехал. Как только Андрея отпустили – его задержали полицейские, которые затем передали его ФСБ. Продолжались допросы и избиения. В результате его посадили в такси, в которое заранее подбросили наркотики.
Его пытали трое суток. И он сказал, что подписал бумажку
"Стрельба, ВАЗ-21, я не помню, кажется "Нива", и голос, чтобы она съехала на правую сторону обочины. Как только машина останавливается, мы оттуда не выходим, не выбегаем, а вылетаем, нас выбрасывают. И когда меня подняли – под моим сиденьем, они достали, было 152 грамма дикорастущей анаши, как они потом написали. Меня заставили пакет открыть, хотя я сначала не хотел. Только потом согласился, так как у меня была рубашка, и я натянул её на руки натянул и открыл. И когда я увидел, что там трава, то понял, что – всё, как минимум лет 5-7 мне дадут. Я понял, что ничего не сделаю, ничего не докажу", – рассказывает Андрей Коломиец.
Все это время Галина искала его, ей удалось увидеться с Андреем в Центре "Э". Об этом она рассказала в интервью Крым.Реалии – проекту украинской службы Радио Свобода: "Отстегнули ему наручники, мы разговариваем, а сзади сотрудники сидят. Он прятал руки, а когда увидел, что есть возможность, то руки показал – у него ожоги были. Я спрашиваю: "Что случилось?" Говорю: "Ты можешь мне сказать, я могу найти адвоката, людей, которые защищают наши права". Он сказал, чтобы я ничего не делала: "Ты сделаешь хуже, и меня убьют". И сказал, что всё хорошо. Его пытали трое суток. И он сказал, что подписал бумажку. С тех пор я его только на судах видела и меня с трудом даже на них пускали, у нас тогда не было никакой регистрации", – вспоминает Галина Коломиец, которая сейчас уже официально является супругой Андрея. Когда она вспоминает о случившемся – на глаза у неё наворачиваются слезы. Галина до сих пор находится в России.
Обвинили в покушении на убийство "беркутовцев"
Кроме хранения наркотиков, Андрея обвинили в покушении на убийство двух сотрудников "Беркута" во время протестов на Евромайдане в Киеве. На опознание в Кабардино-Балкарию из аннексированного Россией Крыма, по словам Андрея, тогда привезли двух бывших сотрудников этого подразделения, расформированного после трагических событий на Майдане в Киеве.
"Беркутовцы бежали, когда Крым аннексировала Россия. Они сейчас работают, в некоторых документах у меня указано, что спецназовцами СОБР. Я так понимаю, что они приехали в Крым после аннексии и написали документ, что на них совершали нападения и так далее. Потом, я думаю, они просто подтасовывали, что они меня там видели", – рассказывает Коломиец.
Держат в СИЗО Симферополя и фабрикуют новую статью – покушение на убийство двух сотрудников "Беркута"
В августе 2015 года молодого человека доставили в оккупированный Крым, где начался судебный процесс. В это время Андрей Коломиец находился в СИЗО Симферополя. В аннексированном Крыму в то время вели пропагандистскую кампанию против активистов Майдана. Именно поэтому ФСБ заинтересовал активист Евромайдана родом из Киевской области Андрей Коломиец, говорит глава Крымской правозащитной группы Ольга Скрипник: "Они решили: "ага, нам как раз нужны политические дела, нам нужны пропагандистские дела", потому что именно тогда было еще одно известное дело Александра Костенко. И тогда так называемая "прокурорка Крыма" Поклонская всячески пыталась доказать всем, что якобы совсем рядом – страшные "бандеровцы", которые хотели захватить Крым в 2014 году. Именно тогда они раскручивали дело Александра Костенко, что он якобы тот самый "бандеровец", который хотел убивать русскоговорящих.
Точно так же они потом берут в работу кейс Андрея, его перевозят в Крым, держат в СИЗО Симферополя и фабрикуют новую статью – покушение на убийство двух сотрудников "Беркута". Дело было создано искусственно, все доказательства, имевшиеся в этом деле, – фото, причем черно-белое, какая-то кучка пепла. Следователи ФСБ настаивали на том, что на снимке будто бы сгоревшая форма беркутовцев, и будто Андрей хотел это сделать. То есть ФСБ в Симферополе расследует события в Киеве дистанционно. И все, что у них было, – эти фото. И человека реально осудили. То есть считайте, что Россия украла у молодого человека 10,5 лет жизни, проведя его через пытки и издевательства. А единственное, что он сделал, – просто приехал в Россию к любимой женщине", – говорит Скрипник.
На судебные заседания Коломиеца почти никого не пускали. Суд длился больше года.
"Как написано в приговоре, беркутовцы на момент нападения испытывали физическую боль – и все. То есть у них нет шрамов, ничего нет. Они написали, что я бросал в них коктейли Молотова. Хотя я никогда не бросал коктейли Молотова, но это никому не было интересно. Я просил, чтобы они воспроизвели эти события, когда они заявляли, что видели меня с расстояния 20-30 метров, как они говорят. Они просто не могли меня там видеть. Я в маске всегда был", – добавляет Андрей Коломиец.
Он направлен на осуждение идей, и обычно такие приговоры носят антиукраинский характер
По словам правозащитницы Ольги Скрипник, поскольку это дело указывает на фальсификацию и пытки, его можно обозначить как политически мотивированное: "Долгое время не было возможности даже увидеть текст приговора. Потом, когда он был получен, то содержание еще раз подтвердило политическую окраску этого процесса, что естественно влияет на правосудие. Это не первое дело, в котором мы наблюдаем, что судебный процесс не имеет ничего общего с правосудием. Он направлен на осуждение идей, и обычно такие приговоры носят антиукраинский характер, из-за чего часто страдают наши граждане, не имея возможности получить объективного правосудия. Это не столько юридический текст, сколько оценочный, который состоит из суждений".
Спасла любовь
В июне 2016 года был оглашен приговор – 10 лет колонии строгого режима. В последний день перед этапированием, 15 ноября того же года, Андрей и Галина расписались. Супруга взяла фамилию мужа, несмотря на возможные последствия. Свидетельство о браке выдано оккупационными властями Крыма, поэтому оно действительно только на территории России.
"Для меня это было просто чудо. Он позвонил по телефону из СИЗО Симферополя, и говорит: "Мася, я хочу сделать тебе предложение". Я села и говорю: "Я согласна, буду с тобой до конца, что бы ни случилось, я буду всегда с тобой. Меня тогда [к нему] не пустили, я здесь подписываю документы через нотариуса, передаю, а он идет туда – и там подписывает документы. Нас зарегистрировали удаленно. 11 лет мы – телефонная семья, всё по телефону. Он говорит: "Я тебя заберу, обязательно заберу", – рассказывает Галина Коломиец.
Из Симферополя Андрея этапировали в Краснодар в исправительную колонию №14.
"Меня закрывали "на яму" просто потому, что я – Коломиец, потому, что я участник Майдана. Меня как только не называли: и агент, и СБУшник, и специалист, чего только про меня не говорили. "Яма" – это штрафной изолятор, где держат проштрафившихся заключенных. То есть, если я что-то не сделал, неправильно оделся или без нагрудного знака, где моя фотография, написано фамилия, год рождения, моя бригада, то они меня отправляют "на яму". Как-то в шортах вышел… то есть ты должен быть всегда в одежде, как положено. Сидел за то, что опаздывал на съем с работы. Я работал, шил там. Почему? Потому, что когда ты находишься на промзоне, то так выгоднее. Выгоднее почему? Потому что ты можешь скрыть телефон, а там большая территория, и ты можешь скрыть телефон. А если ты можешь спрятать телефон, то можешь разговаривать с родными. Они написали, что я участник УПА – Украинской повстанческой армии, а УПА на территории Российской Федерации запрещена. И если я участник запретной экстремистской [организации] – значит я экстремист. И этот их дурацкий вопрос на протяжении 10 лет: чей Крым?" Я сначала говорил, чей Крым и все остальное, что Крым наш, не их. Но потом жена мне сказала, что за это дают срок. Она говорила: "Андрей, ты хочешь выйти или хочешь дальше сидеть?"
По словам Андрея Коломиеца, на протяжении всего заключения он ждал обмена, что его заберут в Украину: "Всех обменивали – я сидел, всех обменивали – я сидел: "жди, жди, жди, мы тебя всегда всюду подаем, всегда", – рассказывает Андрей.
Жена приехала меня встречать, но они даже не дали увидеться. Полиция меня забрала из кармана в лагере
По его словам, все годы заключения его поддерживали волонтеры и люди, которых он даже не знал. Писали письма, передавали деньги на покупку необходимых вещей и одежды. Это давало ему силы не упасть духом. Но больше всего, говорит он, благодарен своей жене, которая при любом возможном случае ездила на свидания, возила передачи. Супруги могли видеться не чаще одного раз в четыре месяца, последние несколько лет – раз в полгода. Галина из Кабардино-Балкарии даже переехала в Краснодар, чтобы быть ближе к мужу.
"Сначала я был в отчаянии, когда эти "специалисты" меня мучили и всё остальное делали. Я думал, что всё, что меня где-нибудь просто потеряют, и всё. А потом, когда жена начала приезжать (полтора года у нас не было свидания), она меня очень поддерживала. Если бы у меня не было такой жены, возможно, я там не выжил бы", – добавляет Андрей.
Освобождение и новое задержание
15 января 2025 года Андрей вышел из колонии, но его сразу задержали – доставили в Центр временного содержания иностранных граждан в село Новоукраинское Краснодарского края.
"Жена приехала меня встречать, но они даже не дали увидеться. Полиция меня забрала из кармана в лагере. Потому, что у меня просроченный паспорт и я не могу находиться на территории Российской Федерации 10 лет после освобождения. И плюс, можно сказать, я враг государства из-за этого", – говорит Коломиец.
"Андрей такой не один. Все граждане Украины, какие бы преступления они ни совершали или если они вообще их не совершали, как, например, было в случае Андрея, все равно попадают в центры содержания иностранных граждан. Потому что Россия даже на основании собственных решений никого не депортирует. Бывает, что могут вывезти в Беларусь, иногда в Грузию, а иногда люди сидят в этих центрах годами. К примеру, с Андреем вместе сидели люди, которые там находятся с 2022 года. Причем часть этих людей имеет на руках документы, но российский суд всё равно оставляет их в местах лишения свободы. Ведь так называемый депортационный центр – это та же колония, только там созданы [более приемлемые] условия", – добавляет Ольга Скрипник.
Пограничники позвонили по телефону в ТЦК. Они не должны были подавать меня в розыск, потому что дело моё известное
Поскольку Коломиец вовремя не вклеил фотографию в паспорт, в депортационном центре его незаконно держали еще полгода. Только в июле этого года российские спецслужбы привезли его на российско-грузинскую границу в пограничный пункт "Верхний Ларс". Людей содержат там в подвальном помещении. Без питания и достаточного количества кроватей. В туалет выпускают по графику, нет медицинского обеспечения. В подвале находятся более полусотни украинцев: среди них – бывшие осужденные и люди с просроченными документами. Когда Андрей Коломиец находился там, то в интервью рассказал о том, что происходило с депортированными из России: "Условия такие, что не хватает только ведра для туалета, понимаете? Мы сейчас находимся в подвале, если нас сверху закроют, то мы не сможем спокойно ходить на первый этаж в туалет. Здесь 55 человек, всё очень плохо. Купаемся мы там же – в туалете, там есть тазики, и мы – с тазиками. В последние 10 лет, я вам скажу, я впервые в такой ситуации. Даже людям, которых на всю жизнь лишают свободы, дают прогулку, свежий воздух, а у нас такого нет, мы на свежий воздух выходить не можем. Эти условия длятся два с половиной года, и люди через это всё проходят".
Чтобы освободить Андрея и других украинских граждан, оказавшихся на грузинско-российской границе, ситуацией стали заниматься правозащитники, МИД Украины и Офис уполномоченного по правам человека. Через четыре дня политзаключенного в сопровождении полиции доставили в аэропорт Тбилиси, оттуда он улетел самолетом в Молдову. Но на этом его жизненные испытания не закончились. Во время пересечения границы в Одесской области Андрея задержали пограничники и передали сотрудникам ТЦК.
"Пограничники позвонили по телефону в ТЦК. Они не должны были подавать меня в розыск, потому что дело моё известное. Как будто они не знали, а должны были знать, что я сидел, что еще не вернулся, но они в 2024 году подали в розыск. Зачем? Не понимаю", – говорит Коломиец. В ситуацию удалось вмешаться правозащитникам, и почти через восемь часов Коломиеца отпустили.
Брат погиб в Донбассе
"Мама держалась, а папа плакал. Отец плакал, потому что у меня брат погиб в АТО (Антитеррористическая операция была объявлена украинскими властями после начала боевых действий при поддержке России в Донбассе в 2014 году – Прим.РС). Папа говорил мне: "Сын, у меня оторвали крылья. Ты сидишь, а брата нет". Когда мы ездили туда, где он похоронен, я, наверное, минут 40 пытался его успокоить. И полсрока у меня все это крутилось в голове. Когда я с ним разговаривал, то разговор всегда был тяжёлый. Я понимаю, что у него остался один сын, и очень тяжело ему", – рассказывает Андрей Коломиец. Его брат погиб в 2017 году, он служил в 93-й отдельной механизированной бригаде ВСУ и погиб в селе Чабановка Луганской области.
"Знаете, какие эмоции, когда 11 лет не виделись... – делится отец Андрея. – Мама его встретила, потому что я работал. Не мог приехать, а мать рано приехала. Он прибыл в 05:30, на маршрутке из Одессы приехал. Мама есть мама – поплакала. Это хорошо, что он прибыл. Благодарю всех волонтеров, всех людей, кто поддерживал". Когда пожилой человек произносит эти слова, то на глазах у него – слезы. Его сын в это время поддерживает за локоть. Он говорит, что теперь его главная задача – влиться в жизнь на свободе и "заполнить все пробелы" за последние годы.
